Герои – наши земляки. Савельев Валентин Дмитриевич

Валентин Дмитриевич Савельев пережил фашистскую оккупацию родной земли в 1941. Едва исполнилось 18 лет, в 1943 году был призван в армию. На фронте командовал отделением пулеметной роты. 

Валентин Дмитриевич Савельев родился 23.02.1925 года в деревне Подолы бывшего Ново-Петровского района, но в армию ушёл в январе 1943 года уже из Румянцева, где жила его семья. Русский, член КПСС с 1944 года.

На фронте был командиром отделения пулемётной роты. Боевой путь его был нелёгким. Участвовал в форсировании таких рек, как Двина, Днепр, Одер. Дважды был ранен. За боевые заслуги награждён двумя медалями "За отвагу", орденом Славы 3 степени, а 10 апреля 1945 года удостоен звания Героя Советского Союза. 

Передо мной — подлинный документ Президиума Верховного Совета СССР. Вот его текст:

"Герою Советского Союза товарищу Савельеву Валентину Дмитриевичу

За Ваш геройский подвиг, проявленный при выполнении боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками Президиум Верховного Совета СССР своим Указом от 10 апреля 1945 года присвоил Вам звание Героя Советского Союза.

Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. Шверник.

Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин.

Москва. Кремль 22 мая1946 г. И"97II".

Этот документ как дорогая семейная реликвия долгое время висел в рамке за стеклом на самом видном месте в квартире Савельевых. Мать Героя, Евдокия Ивановна, когда к ней приходили её добрые знакомые, снимала, бывало, эту рамку и показывала гостям:

- Это моему младшенькому, Валеньке, из самой Москвы прислали... Он ведь у меня Герой Союза.

... Судьба нашего земляка-героя не баловала. Отца лишился рано. Старший брат Егор погиб в первом же году войны. Вместе с матерью Валентин пережил оккупацию. Каких только бед не натерпелся! Перенёс и голод, и холод, и разруху.

А когда Красная Армия освободила Подмосковье, Валентин, хотя ему не было ещё и восемнадцати, стал обивать пороги райвоенкомата и проситься в армию.

23 января 1943 года его призвали. Попал в Удмуртию, там тогда пополнялись людьми, оружием, снаряжением войска 13-й Армии, соединения которой уже побывали в героических сражениях против гитлеровцев и снова готовились к боям.

Валентин Савельев был зачислен в 340-й гвардейский полк 121-й Гвардейской дивизии. Парень он был смелый, находчивый, за словом в карман не лез. Его определили в пулемётчики, стали готовить из него командира отделения. Учёба шла в невероятном темпе. Время распределялось так: короткий сон, считанные минуты на приём пищи, а все остальные часы суток — учёба, учёба и учёба.

Савельеву казалось, что сутки у него летели, как секундная стрелка часов. Переутомление в расчёт не бралось, хотелось скорей на фронт. И вот школа позади. Присвоили Савельеву сержантское звание, и попал он в пулемётную роту полка. Предчувствие подсказывало: теперь со дня на день на фронт.

Так получилось: ближе к осени части снялись с места и отправились туда, где их ждали напряжённые бои с противником.

В сентябре сорок третьего наш земляк принял боевое крещение. Тогда их 121-я дивизия участвовала в броске к Двине. Валентину запомнились населённые пункты Кальцы и Домны. Непрерывная стрельба, рвутся снаряды, мины. Но наши взяли эти две деревни. А позднее — переправа через Днепр. Теперь Савельев уже смелее чувствовал себя, перестал кланяться каждому снаряду. Вместе с товарищами шёл и шёл вперёд.

Пулемётчики на фронте были в большой чести, их всегда выдвигали туда, где накалялась обстановка, где требовался мощный пулемётный огонь. Савельев уже понимал это. В бою он действовал в контакте с товарищами. Станковый пулемет  в его руках был послушным. Сам научился отыскивать цель, поражать её первой очередью. Это приметили не только командир пулемётной роты, но и командир полка гвардии майор Герасимчук. Если где-то появлялось осложнение, Герасимчук подсказывал командиру пулемётной роты:

- Передвиньте туда Савельева, он сделает всё, что надо!

В сорок четвертом, 12 февраля, на груди у Савельева засверкала первая медаль "За отвагу". Десятого сентября того же года его наградили уже орденом Славы 3 степени.

В каких только боях не участвовал Савельев! И всё та же смелость, напористость.

Когда их соединение вместе с другими войсками освобождало Украину, наш пулемётчик в схватке за Костополь пулемётным огнем уничтожил пять автомашин, переполненных удиравшими гитлеровцами.

Об отваге, бесстрашии Савельева говорит и такой факт. В числе наступавших он первым со своим пулемётом ворвался в город Ровно, поражая врага смертельным огнём.

... Пришёл январь сорок пятого. Забегая вперед, скажу: этот год был для Савельева и вершиной славы, и чёрной трагедией. К этому времени гвардейцы 121-й стрелковой дивизии вышли на Одер. Подразделения готовились к переправе. Командир полка Герасимчук и тут не забыл Савельева. Он приказал ротному:

- Пусть старший сержант переправляется со своим пулемётом со стрелковыми ротами первым, ему там будет много горячих дел.

Переправляться пришлось под непрерывным огнём противника. Как ни трудно было в этом кромешном аду, но гвардейцы зацепились за левый берег Одера.

И Савельев сразу выкатил на удобную площадку свой "Станкач" и открыл уничтожающий огонь по врагу. Стрелкам рот стало легче "дышать". А тем временем другие подразделения накапливались и накапливались.

Ведя бои, гвардейцы зарывались и углублялись в землю, готовили боевые ячейки, траншеи, накапливали боеприпасы. Савельев со своим расчётом тоже не терял зря времени. Кроме основной огневой позиции, он оборудовал запасную. Рядом для укрытия отрыл для себя глубокую щель. Одним словом, всё делалось для того, чтобы достойно, стойко встретить врага, когда он бросится в контратаки. А то, что эти контратаки будут, никто не сомневался.

В день переправы через Одер — это было 26 января, — гитлеровцы предприняли три контратаки. Гвардейцы устояли. Они отбили все попытки противника сбросить наши подразделения в реку. Потеряв сотни солдат убитыми и ранеными, враг сник, прекратил контратаки. Но на следующий день, получив подкрепление, немцы с ещё большим ожесточением стали контратаковать гвардейцев. На этот раз враг бросал на наши боевые порядки не только пехоту, но и танки. Одна атака захлебнулась — фашисты поднимались во второй раз. Вторая отбита — они шли в третью. Всего за этот день противник предпринимал шесть отчаянных контратак.

Были моменты, когда, танки врага врывались в наши боевые порядки, крушили все живое. Казалось, всё, конец пришел! Но оживали траншеи, летели на врага гранаты, в упор из орудий расстреливались его танки. Оборона жила!

Уже потом, когда Валентин вернулся домой, когда у него была своя семья, росли дети, в зашедшем разговоре о фронте кто-то из семейных спросил:
      - А было на фронте страшно?
      - Страшно? — с раздумьем переспросил Савельев. И на ум ему пришёл тот бой на плацдарме у Одера.
      - "Страшно" — это, пожалуй, не то слово, — сказал фронтовик. — Бывало страшнее, чем страшно!

И он рассказал жене — Капитолине Петровне, своим дочерям о том, что случилось с ним тогда, на Одере.
- В самый разгар боя я косил фашистов из своего пулемёта. И вдруг на мою позицию вихрем вылетел вражеский танк. Спасла какая-то доля секунды: почти из-под гусеницы я успел броситься в щель. И сразу надо мной — противный лязг гусениц. Меня стало заваливать землей.

Понял: стальная громадина волчком вертится, чтобы вместе с землей меня стереть в порошок. Ужас! На голове каждый волосок дыбом поднялся. А дальше я уже не знал, что происходило. Только и на этот раз наши устояли. Давивший меня в моей щели танк дымился неподалеку, меня мои товарищи быстро откопали, и я пришёл в себя. Там, где стоял мой пулемёт, земля вся была перепахана гусеницами, а от пулемёта остался его изуродованный остов... Вот как случалось на войне. А вы спрашиваете, было ли страшно...

С одерского плацдарма дивизия с боями пошла вперёд. Вместе с гвардейцами полка шёл и Валентин Савельев. Но он тогда ещё не знал, что, спустя всего два дня после гитлеровских контратак, 29 января, на него по цепочке вверх уже ушли документы на звание Героя.

А полк тем временем с боями теперь уже шёл по Германии. И случилось так, что в бою за хуторок, который и на карте-то значился еле заметной точкой, Савельев был ранен в ногу. Пришлось с 12 февраля по 12 марта нашему земляку пролежать в госпитале.

И снова своя часть, снова бои рядом с товарищами, сроднившимися в бесчисленных сражениях. Впереди, где-то в дымке уже маячил Берлин. Гвардейцы с непрерывными боями туда держали путь. Савельев, как всегда, шёл в числе первых, в авангарде. Вот он, разгоряченный боем, ворвался в небольшой городок. Улица. Большой дом. Зная, что фашисты оставляют на чердаках своих снайперов, Савельев "прошёлся" очередью по слуховым окнам дома. В целях "профилактики". А в центре улицы находился небольшой запущенный парк. На него-то в суматохе Савельев не обратил внимания. А там, в кроне одного дерева, сидел снайпер. Он-то и сразил старшего сержанта разрывной пулей в правое плечо, когда он спиной повернулся к врагу. Савельев свалился, как подкошенный. Без сознания.

Вражеского снайпера бойцы, конечно, сразу убрали. Но Савельев... Надо спасать друга. В себя он не приходил. Горлом шла кровь, дышал прерывисто, с трудом. Быстро доставили в госпиталь. Но врачи, осмотрев раненого, безапелляционно заключили:
- Операция бесполезна. Рана тяжелейшая, большая потеря крови — не выдержит.

Восстали друзья:

- Как не выдержит? Он же молод, ему всего двадцать... Крови сколько надо, столько и берите! Мы дадим...

Беда случилась 18 апреля 1945 года. В полку уже все знали, что Савельев-Герой. Поэтому и стояли все горой, чтобы спасти любимца.

Врачи, без уверенности за исход, но взялись за операцию. Она была сложнейшей. Разрывная пуля разорвала правое легкое раненого, повредила два ребра. Ввели донорскую кровь. Повреждённое легкое и два ребра пришлось удалить...

С апреля до сентября 1945 года пролежал Валентин Савельев в госпитале. Воскрес из мертвых, стал ходить. Вернулась к нему озорная веселость, возвращались силы.

Домой он приехал инвалидом второй группы. Рана давала о себе знать, не затягивалась. Выходила его в домашних условиях тогдашний главный врач Ново-Петровской районной больницы Анна Васильевна Граховская. Эта забота плюс молодой организм сделали свое дело. Фронтовик встал на ноги.

Как только к парню вернулись силы, он сразу же окунулся в активную жизнь.

В райкоме партии ему предложили возглавить районную организацию ДОСААФ, потом взяли в партийный аппарат инструктором. Позднее

Молодой фронтовик был активен, энергичен, но сам чувствовал, что ему ещё не хватало знаний, опыта и попросился на учёбу. Закончил курсы в Выборге, школу начсостава в Саратове.

Некоторое время работал в бывшем Михневском районе, возглавлял контору "Заготзерно". Затем вернулся в родное Румянцево, стал заместителем директора Румянцевской фабрики медицинской мебели по хозяйственной части.

К этому-времени у Валентина Дмитриевича уже была семья. Вместе с женой — Капитолиной Петровной — они растили трёх дочерей.

Старшая — Нина Валентиновна, после окончания Коломенского пединститута стала учительницей преподавала  математику в той же школе, где когда-то учился её отец.

Средняя - Любовь Валентиновна — тоже получила высшее образование — за её плечами инженерно-экономический институт, пошла работать  в отдел труда и зарплаты на Румянцевской фабрике. Младшая дочь Савельевых Светлана Валентиновна закончила педучилище.

Не суждено было Валентину Дмитриевичу дождаться внуков.

Он умер 5 ноября 1974 года, когда ему было всего лишь 49 лет.

Н. Гребенщиков

Опубликовано по материалам клуба «ИСТОК».
Фотографии и копии документов предоставлены Сергеем Лавренко.

Авторы

Редакция Истра.РФ